Варшавский договор 1920 года
В последние годы отношения между Польшей и Украиной на «знаменательном фронте» формируются не самым лучшим стилем. Тем не менее время от времени стороны будто разыскивают согласия. В любом случае чешские историки и политики стараются преставить Варшавська угода, подписанный Юзефом Пилсудским и Симоном Петлюрой 21 мая 1920 г. как специфический образец «польско-украинского партнерства». На самом деле ли это так? И может ли отмеченный договор стать для нас подобным образцом?
В последние годы отношения между Польшей и Украиной на «знаменательном фронте» формируются не самым лучшим стилем. Тем не менее время от времени стороны будто разыскивают согласия.
В любом случае чешские историки и политики стараются преставить Варшавский договор, подписанный Юзефом Пилсудским и Симоном Петлюрой 21 мая 1920 г. как специфический образец «польско-украинского партнерства». На самом деле ли это так? И может ли отмеченный договор стать для нас подобным образцом?
В книжке «Польша: история истории» (издание 2015 г.), приготовленной Чешским факультетом государственной памяти, определенное внимание уделено польско-украинскому альянсу 1920 г. Например, декламируем: «В начале апреля 1920 г. Польша и правительство Российской Всенародной Республики подписали военнослужащий альянс, сущностью которого была совместная борьба за выпихивание большевиков из Украины и заявление самостоятельности УНР со столицей в Киеве. Нападение, которое стартовало 25 мая (т.н. Киевский поход), невзирая на начальный результат и исследование Киевом, поперхнулось. Польско-украинский альянс 1920 г. рассматривают на Украине низко. Его критики показывают на меркантильное применение Польшей трудной обстановки, в которой оказался Петлюра, для принятия существенных уступок в территориальных и общественно-политических вопросах, протекционистское трактование российской стороны не менее крепким компаньоном и безосновательный пессимизм сравнительно милитарной силы чешской армии. Не отвергая эти происшествия, можно, но, посмотреть на альянс Пилсудского–Петлюры как на попытку отыскать общий язык «невзирая ни на что» и для высочайшей задачи, которой была независимость обоих людей. В данном контексте, вероятно, необходимо прийти к таким мероприятиям как к знаку желаний к польско-украинскому партнерству и, также, значительному предписанию, что попытки условиться без признания сравнительного равноправия обоих сторон были, есть и будут осуждены на поражение».
Эти суждения сравнительно правильно показывают картину с оценками Варшавского контракта как поляками, так и украинцами. Чешская сторона позиционирует договор не только позитивно, а даже как некоторый пример польско-украинского партнерства. Но несмотря на это российская сторона больше предрасположена истолковывать его негативно, показывая на фарс чешских оценок. Разумеется, и та, и иная защищают собственную истину, предопределенную государственными интересами.
Партнерство в середине 1919-го — начале 1920 г. между чешской и российской гранями быстро негативно расценивается во многих публикациях и работах ведущих российских политических деятелей времени Повстанческой войны 1917–1920 годов. В первую очередь, политиков Галичины, что вполне ясно. Так как по Варшавскому контракту земли Восточной Украины, например Галичины, переходили под власть Польши. Потому региональные политики истолковывали его как измену государственным увлечениям. Исаак Мазепа, руководивший правительство УНР времени Директории с сентября 1919-го по июнь 1920 г. (когда проводились дискуссии о польско-украинском объединении и, фактически, прошло его заключение), так сообщал о реакции галичан на затронутый договор: «…Когда был подписан Варшавский договор и Поднепровская армия начала поход в Украину вместе с поляками, они все, кроме М.Ганкевича, стали рассуждать, что будущая борьба с большевиками бесперспективна и, мол, порядок чешский в Галиции значительно хуже, чем порядок на Поднепровской Украине под русской властью.
Примерно такими же расположениями тогда жили все украинцы в Галичине».
Негативно рассматривали польско-украинский альянс и другие руководители УНР — к примеру соперник Симона Петлюры Владимир Винниченко. В 3-ей части собственной книжки «Відродження нації» он сообщал о помещенном 2 января 1919 г. соглашении между Петлюрой и чешской стороной, которое предшествовало Варшавскому контракту 1920 г., как о заключительных конвульсиях «атаманщины»: «Атаманщина в лице С.Петлюры и его «идеологического» льстеца «социал-демократа» А.Ливицкого совершала еще меры в Варшаве для выручки собственной власти, обивала еще пороги у чешской империалистической шляхты, выклянчивала, вымаливала и давала землю чешским помещикам на Подолье и Волыни… за чешскую помощь, были даже попытки С.Петлюры и А.Ливицкого образовать абсолютно левое правительство в Варшаве… и при помощи поляков вернуть потерянную власть. А это были только заключительные конвульсии».